Никакая часть рассказа «Голосуй, или проиграешь!» не может публиковаться где бы то ни было без разрешения правообладателя.
***
Случилось это году в 1996-м. Тогда ещё генерал Лебедь, при загадочных обстоятельствах разбившийся потом на вертолёте, подписал, за каким-то макаром, Хасавюртовские соглашения. Потому и запомнил. У нас парень оттуда пришёл, но во дворе узнали об этом не сразу — не любил он распространятся.
О странных событиях первой чеченской войны писано-переписано, и, как оно в таких случаях бывает, до сих пор многое окутано всякими тайнами, домыслами да ужасами. Не политика, а помойка была, говорили старшие. Им виднее.
Мне тогда и шестнадцати не исполнилось. Ничего толком не понимал, кругом безнадёга, и со всех пылесосов страны на мозг капало бесконечное «Голосуй, или проиграешь!» Помню даже, Ванечка по этому поводу однажды высказался громко и глупо (глупость, как правило, всегда громкая):
— Может, это, и правда за Бориску лучше топить? А то вдруг совок опять вернётся.
Моисеичу глубоко за пятьдесят тогда было, он с нами в карты на капоте своей зелёной «Тройки» играл, в «66» пара на пару. Я с Ванечкой, Моисеич с Саньком. Бьёт он со всей дури козырным тузом пик козырную десятку, — аж капот звенит и прикуп с битыми картами на секунду подлетает, — и гвыдаёт язвительно, но справедливо:
— Твоим родителям совок квартиру в этом доме бесплатно дал (и машет шершавой рукой на подъезд, возле которого мы собрались), трёхкомнатную между прочим, а тебя в школу хорошую определил, обул-одел да книг умных вручил, чтобы ты ересь не порол.
Мимо прошёл беспризорный Помидор одиннадцати лет, в состоянии изменённого сознания, с целлофановым пакетиком. Ванечка проводил его взглядом до следующего подъезда, где позавчера неизвестный киллер среди бела дня застрелил одного местного авторитета, почесал затылок, скинул беспонтовую девятку на козырного короля Моисеича и приуныл.
Я покосился на напарника, давая понять, что карты у меня тоже — шлак.
— Что, .овна сам себе нараздавал? — Моисеич продолжал срывать банк. — Опять руки не мыл перед сдачей! — И злобно ржёт.
Ванечка потух, осунулся, потёр нос кулаком и шмыгнул.
Моисеич собрал колоду, поместил её в самодельный футляр и перед уходом домой бросил:
— Голосуют с восемнадцати, а тебе ещё год до такой привилегии. Но была б моя воля, я бы этого права всем подряд не давал. Хватит, наголосовали уже .ебилы всех мастей. Страну .росрали и сами по полной обделались. Сидят теперь по уши в собственном… — Последние слова, съеденные воздухом, никто не расслышал.
— В натуре, какая мне разница?— буркнул Ванечка, обиженно глядя на удаляющуюся спину Моисеича.
Когда я встретил его через много лет, нам обоим было уже за сорок. Слово за слово, коснулись мимоходом политики, и Ванечка мне говорит:
— Ни разу в жизни не голосовал. И, уверен, не проиграл.
— А было что проигрывать?
Ванечка только подмигнул, быстро распрощался и поторопился в свою трёхкомнатную квартиру.
—
Читайте также рассказ: Рукопожатие дяди Васи
2023 © Валерий Карибьян. «Голосуй, или проиграешь!». Все права защищены. Только для чтения на этом сайте. Копирование текста без разрешения автора запрещено.